Туман окутывал осенний сад.

Скрипела проржавелая калитка.

А в небе расстилался туч каскад,

Рдел в воздухе ноябрь зыбкий.

Мисмагиус и Спиритомб подле нее

По саду омертвелому витали

И толковали очень тихо о своем.

Их слышал лишь туман, и то-едва ли.

-Ах, осень-расставания пора...

И первый снег-то дань твоим слезам.

-Ах, сэр, какой лиричный вы с утра.

Поверить не могу своим глазам.

-Иронизируете? Зря, моя родная.

Иль позабыли вы про первую любовь?

-Зачем мне тратить время, вспоминая

О том, что будоражило мне кровь?

-А помните мои в любви признанья

И радость в ваших золотых глазах?

-Ах, к черту, сэр, любви очарованье.

И то, что было раньше-то есть прах.

-Осмелюсь возразить-не правы вы,

Любви воспоминанья лечат душу.

Не той любви, на языке молвы,

А тайной, той что сердце страстью душит.

-Зачем вы эту тему завели вообще?

Ко мне явились призраки былого.

Прозрачны тени мест, людей вещей,

Как будто век назад я снова.

Я помню поцелуй под сенью ив,

На файв-о-клок я вас ждала всегда.

А вы, любезен, сдержан, молчалив,

Из пальцев ускользали, как вода.

О, сэр, любила вас я беспримерно,

Себя забыла и свой разум предала.

В могилу нисходила постепенно,

Забыть о вас никак я не могла.

-А я любил вас, моя леди,

Как жизнь, как солнце и глоток воды.

Руками разводили все соседи,

Как жаль, что не взошли любви плоды.

В то время смерть безжалостно косила

Людское племя, как кровавый урожай.

Подкравшись сзади к нам, она схватила

Когтистой лапой вас-не лихом поминай!

Чрез столько лет я с вами, мой цветок,

Хранить я буду ваш покой извечно.

Но горе силе той, что трепетный росток

Сломила пополам. Бесчеловечно!

Надежда, словно ясно солнце в небе,

Укрылась в темных пыльных облаках.

Надежду, как последний ломоть хлеба,

Не смог я удержать в руках...

...

За темной занавесью скрылся свет.

Туман сгущался; призраки пропали,

Как первый осени прозрачный снег.

Их слышал лишь туман, и то-едва ли.