Питомцы Дельта сидели за столом и играли в гляделки. Три суровых взгляда были направлены на одного рейкеона, и один хитрый взгляд — сразу на троих: чармандера, поригона и пичу. Игра в гляделки продолжалась уже почти полчаса.

— Ну, и как это понимать? — наконец, нарушил тишину Чар. — Мы, значит, к тебе относились по-дружески всё это время, а ты, хитрая морда, из нашего хозяина сделал какого-то унылого типа, угнал у его друга джип, да ещё и всех нас чуть не угробил в конце концов!

Парень уныло зашёл в комнату. Не заметив собравшихся за столом своих питомцев, он взял футболку из шкафа и вышел из комнаты, глядя прямо перед собой остановившимся взором.

— Вот, о чём я и говорю! — указал лапой ему вслед чармандер. — Все позитивные эмоции ты из него высосал! И тебе хоть бы хны, ты ещё козни устраиваешь!

— Не устраиваю, — Тимка наконец-то подал голос.

— Как это «не устраиваешь?! — завопил пичу. Чар придержал его лапой:

— Успокойся, — затем он повернулся к рейкеону. — Значит, ты утверждаешь, что не устраиваешь козни ни нам, ни кому-либо ещё, живущему в этом доме.

— Я этого не утверждал, — хмыкнул покемон-призрак.

— Но ты сказал, что не устраиваешь козни, — заметил поригон, левитируя над своим стулом.

Рейкеон покачал головой и задумчиво уставился в потолок. Почти минута прошла в молчании, прежде чем он спросил:

— Что вы от меня хотите?

— Чтобы ты перестал издеваться над нами, — ответил Чар. — В противном случае мы сделаем всё, чтобы выставить тебя прочь.

— Это жестоко, — глухим голосом сказал Тимка. — У меня нет семьи.

— Нас это не волнует, — Порри внимательно посмотрел на него. — Раз ты делаешь всё, чтобы уничтожить свою новую семью, то неудивительно, почему у тебя её не было до этого.

— Мы были добры к тебе. Мы пытались подружиться с тобой, — снова стал говорить Чар. — Но ты ведёшь себя, словно ты нам враг, а не друг. Твои шуточки заходят слишком далеко.

Рейкеон обвёл взглядом всю троицу:

— Я не могу поступать иначе. Я наполовину в мире теней...

— В каком-каком мире? — переспросил поригон.

— Забудьте. Больше вы меня не увидите, — Тимка выскользнул из комнаты. Покемоны недоумённо переглянулись:

— Что это с ним?

— Ни за что не поверю, что его удалось обидеть, — заявил поригон. — Скорее всего, он отправился замышлять очередную пакость. Нам надо быть настороже.

Остальные с ним согласились. На том это собрание питомцев и завершилось.

И, тем не менее, покемоны ошибались, рейкеон действительно ушёл. Он оставил ранчо Никитоса позади, и теперь уныло брёл по дороге, растеряв всю свою прежнюю весёлость. Он собирался вернуться в особняк Скруджа и вновь поселиться там. Дорога петляла по джунглям, и он следовал её изгибам. От неё то и дело отделялись тропки, и пропадали в зарослях. Куда они вели? Кто знает...

Рейкеон продолжал плестись, повесив уши и волоча свой пушистый хвост и ленты с бубенцами по дороге. Но вот одна тропка почему-то привлекла его внимание. Он свернул с дороги и побрёл по ней. Она вела сквозь заросли придорожных кустов к ручью, и далее следовала по его берегу под деревьями, с которых до самой земли свешивались лианы, существенно затрудняющие продвижение покемона по ней. Но раз она существовала, значит, по ней кто-то ходил, и ему не мешали все эти лианы. Тимка продирался через них, его словно что-то влекло, какое-то странное, полузабытое ощущение, как будто он уже был тут раньше, ходил по этой тропке...

Наконец, продравшись через все эти лианы, покемон оказался на большой поляне. Здесь не росли почему-то деревья, даже лианы не заплетали землю. Посреди поляны стояли каменные развалины какого-то дома. Как только он взглянул на них, его тут же пронзило острой болью старое полузабытое воспоминание из прошлой жизни. Он снова вспомнил всё — как был иви и как стал собою нынешним...

— Ветер крепчает, надо торопиться, — прорычал боцман, и матросы в шлюпке налегли на вёсла, направляя её ближе к берегу. Посреди этой лодки прямо на полу сидел их бывший капитан со связанными руками. К нему жался испуганный иви, жалобно смотря то на одного, то на другого матроса, которые кидали свирепые взгляды на его хозяина.

— Может, всё-таки развяжете мне руки? Всё равно мне некуда бежать, да и незачем, — обратился капитан к боцману. Тот же поморщился и отвернулся, не удостоив его даже взглядом. Пленник вздохнул.

Судно, которым он командовал, исследовало «белые пятна» на карте Тихого океана, которых к тому времени было ещё немало. «Виктория» уже провела несколько экспедиций, и закрыла одно из таких «пятен», нанеся на карту несколько мелких островов и коралловых рифов, на один из которых однажды во время шторма чуть не наткнулась.

В этот же раз «Виктория» заплыла ещё дальше, но матросы, поддавшись на посылы боцмана и не желая больше мириться с довольно низкой оплатой их труда и трудностями плавания в малоисследованных тропических морях, подняли бунт, и обезоружили капитана. Сейчас двое из них с боцманом во главе везли его, чтобы оставить на одном из неизвестных островов исследуемого в данный момент «пятна». С ним также везли и личного покемона капитана, который был им совсем ни к чему.

Наконец, шлюпка глухо стукнулась о песчаное дно одного из пляжей острова. Матросы оставили вёсла, выпрыгнули наружу и протащили её дальше, на мелководье. Боцман грубо поднял капитана за плечи и буквально вышвырнул его за борт, после чего пинком отправил следом за ним и иви. Один из матросов достал из-за пояса нож и разрезал им путы на запястьях пленника, второй тем временем взял довольно большой тюк с его вещами и отнёс на берег, швырнув там на песок. После этого оба матроса оттолкнули шлюпку с мелководья и погрузились в неё. Капитан, взяв на руки промокшего в воде и дрожавшего от холода и страха иви, взглянул в глаза боцману и сказал:

— Ну, и что ты скажешь на прощание, Джон? Неужели тебя так привлекает пиратство, а не честная работа на благо короны?

— Заткнись, Артур! — рявкнул боцман, побагровев от гнева. — Твоё счастье, что тебя вообще оставили в живых! И твою шавку тоже! Так что не испытывай моё терпение, а иди и обживай новую территорию. Колонист... — последнее слово боцман произнёс презрительным тоном, сплюнув за борт сквозь щель между зубов, а матросы заржали над этой грубой шуткой своего нового капитана. Бывший же капитан только покачал головой, развернулся и побрёл по мелководью на берег.

Так началось двухлетнее заключение этого человека и его покемона на острове. Подобно книжному Робинзону, капитан охотился, строил себе жилище из камней и веток (благо, в тёплом климате опасаться холодов было нечего), засеял целое поле пшеницей, которая оказалась в банке среди его вещей, выброшенных на берег, и даже изготовил рядом с домом печь, в которой пёк хлеб. И рядом был его верный помощник, можно сказать, его Пятница — иви. Он стерёг посевы, отгоняя диких покемонов-птиц от них, сопровождал хозяина на охоту, а также охранял его сон ночью, чутко реагируя на любой подозрительный шорох в доме. К исходу второго года «колонизации» иви заметно подрос в размерах, и уже был готов эволюционировать. Но случилось несчастье.

Однажды утром Артур прогуливался по пляжу острова, сопровождаемый своим покемоном, как вдруг заметил на горизонте какой-то странный предмет. Он раскрыл свою подзорную трубу, которую всегда брал с собой в такие прогулки, навёл её на него, и невольно раскрыл рот — этот предмет оказался парусом судна, еле видного с такого расстояния. Капитан быстро поднялся на возвышение — скалу над морем — и принялся наблюдать за судном. Оно быстро приближалось, и вскоре стал виден флаг, развевающийся на его флагштоке. Артур медленно опустил трубу, побледнев:

— Это пираты...

И точно, над судном развевался чёрный пиратский флаг, на котором скалил свои зубы Весёлый Роджер. Спустя полчаса корабль бросил якорь в полумиле от берега, от него отвалили несколько шлюпок и пристали к берегу. Пираты обшарили весь остров, обнаружили посевы, дом капитана, и, в конце концов, его самого вместе с иви.

Как оказалось, об одиноком колонисте этого острова им сообщил тот самый боцман, который два года назад оставил капитана здесь. Всё это время он пиратствовал, безнаказанно грабя торговые суда на Дальнем Востоке и возле берегов Северной Америки. Но удача, в конце концов, отвернулась от него, и его корабль после ожесточённого сражения был захвачен другой командой пиратов. Вся команда была казнена, за исключением его самого, потому что он рассказал тамошнему главарю, что знает путь к одному острову, на котором хранится всё их награбленное добро, кучи золота и серебра, и охраняет всё это специальный человек, и так далее, и тому подобное, в общем, наплёл с три короба, только чтоб остаться в живых. А сам по пути сюда умудрился сбежать, пристукнув часовых, что его охраняли в трюме, стащив шлюпку и растворившись в лабиринте местных островов. Разъярённые пираты в его поисках обшаривали остров за островом в архипелаге, пока не наткнулись на этот самый остров, на котором последние два года жил капитан со своим иви.

После краткого допроса главарь пиратов понял, что это тот самый человек, о котором им рассказывал боцман, и приказал пытать его до тех пор, пока тот не сообщит, где находятся все те богатства, про которые говорил боцман. Капитан пытался убедить его, что ничего этого здесь нет, но разозлённый упрямством пленника и укусом в руку от его иви, полученным вскоре после пленения, приказал убить их обоих.

Это и было сделано на рассвете следующего дня. Два выстрела оборвали жизнь капитана. Но его иви не был убит, а всего лишь тяжело ранен. Пираты же этого не заметили, они оставили тела лежать там же, где их расстреляли, возле дома капитана, а сами погрузились на лодки и отплыли. Раненый иви, который после выстрелов лежал, притворившись мёртвым, подполз к хозяину и лизнул того в щёку. Но всё было тщетно, перед иви лежало лишь мёртвое тело его человека. Из глаз иви потекли слёзы, он жалобно взвыл и улёгся мордой на его грудь, собираясь умереть вместе с ним.

И это вскоре случилось бы, но тут произошло нечто неожиданное. Почти теряя сознание от потери крови и ужасной скорби по хозяину, иви почувствовал, что с ним стало происходить что-то странное. Кровь перестала течь из раны, да и сама рана перестала болеть, только лишь сердце по-прежнему раздирала тоска по капитану. Иви открыл глаза — его тело светилось в темноте! Он вырос в размерах, изменился. Вместо глаз остались хитро изогнутые щели, на лапах появились какие-то длинные ленты с бубенцами. Иви попытался произнести своё имя, как он делал это раньше, но вместо обычного «и-и-и-ви-и-и» он услышал из собственных уст другое:

— Ре-е-е-ейк...

Это была новая эволюция иви. И ей суждено было навсегда остаться в этом мире, расставшись со своим хозяином. Призраки не могут умереть.

Рейкеон захохотал, как безумный, и принялся бежать прочь от трупа своего хозяина. Но при этом из его глаз продолжали течь слёзы...

Тимка тряхнул головой, отгоняя все плохие воспоминания, но как бы он не старался это сделать, вновь забыть произошедшее, как он сумел заставить себя за прошедшие триста лет с того момента, случившееся тогда снова и снова вставало перед его мысленным взором, заставляя его вновь сходить с ума от горя. Рейкеон горестно закричал и понёсся по тропинке назад, перейдя в своё призрачное состояние, в котором его не могли задержать все эти лианы, через которые он продирался сюда несколько минут назад. Он снова бежал прочь — прочь от своего прошлого.

Чармандер лежал на спине, развалившись на солнышке и греясь в его лучах. Неподалёку в тени валялись поригон и пичу.

— Чар, я удивляюсь, такая жара стоит, а ты на самом солнцепёке лежишь, и тебе хоть бы хны... — Порри с завистью смотрел на него. Ящер лениво почесал когтистой лапой живот и ответил:

— Я же огненный покемон, мне и в вулкане будет прохладно. А тут просто кайф...

С этими словами он перевернулся на живот, подставив лучам солнца спину. Поригон хмыкнул и взглянул на посапывающего пичу:

— И этот кайфует. Эх, и мне, что ли, тоже прикорнуть?..

Чар согласно угукнул и почесал когтём нос. Порри стал устраиваться на своём месте поудобнее. Его взгляд случайно упал на дорогу, ведущую от ограды ранчо к дому. По ней плёлся понурый рейкеон. Бубенцы на его лентах тихонько звенели, подпрыгивая на неровностях дороги, а сам он еле тащился.

— Ребята, он возвращается, — сказал Порри, расталкивая пичу.

— А?.. Что?.. Кто?.. — сонно бормотал мышонок, не желая просыпаться.

— Рейкеон, знамо дело, — ответил ему Чар, привстав и смотря на Тимку из-под лапы, которой он закрылся от солнца, сделав «козырёк» над глазами. — А ведь обещал, что мы его больше никогда не увидим.

— Соврал, значит, плут, — заключил поригон. — И что теперь делать?

— А что делать? — чармандер продолжал наблюдать за рейкеоном. — Давайте лучше отдыхать, он нас не видит, так что хотя бы несколько минут спокойствия нам обеспечены. И предлагаю использовать их с толком, — ящер вновь завалился на живот и закрыл глаза. Порри проводил взглядом Тимку вплоть до ступенек дома, после чего последовал примеру чармандера, использовав в качестве подушки так и не проснувшегося электромышонка.

А рейкеон тем временем добрался до двери дома. Он поднял голову, собираясь привстать на задние лапы и передними открыть дверную ручку, как тут сбоку, на террасе рядом с домом, заметил своего теперешнего хозяина. Дельт сидел в кресле-качалке и покачивался в ней, подобно маятнику, смотря на облака, проплывающие по небу.

Покемон-призрак подошёл к нему и робко ткнулся носом в руку. Парень очнулся от оцепенения:

— А? Тимка, ты, что ли... Опять пришёл мою энергию отбирать...

Рейкеон несколько секунд смотрел ему в лицо. Из его левого глаза по щеке медленно стекала слеза. Он покачал головой, а потом вдруг встал на задние лапы и обнял своего нового хозяина, прижавшись к его груди головой. Дельт от неожиданности вздрогнул:

— Тимка, что ты делаешь?

Рейкеон лишь нежно урчал, тёршись головой о его грудь. И парень тут почувствовал, что к нему вновь возвращаются силы, все его эмоции, вся прежняя энергия. Он наклонился вперёд и тоже обнял покемона, поглаживая его по спине:

— Спасибо тебе. За это... Что вернул мне.

Рейкеон поднял голову и лизнул его в щёку. А про себя подумал:

«Нет, больше такого не повторится. Не хочу терять хозяина. Не хочу терять семью. Не хочу вообще больше никого терять...»

Чар и Порри, которые всё-таки не выдержали и продолжили наблюдение за рейкеоном, удивлённо переглянулись. И рейкеон, и их хозяин плакали. Но плакали, улыбаясь при этом.

— Думаешь, они счастливы? — спросил Порри Чара. — Или это какая-то новая проделка рейкеона?

— Вряд ли проделка, — пожал плечами тот. — Я чувствую, что что-то изменилось в Тимке. Как-то он теперь не похож на того покемона, каким был ещё утром, когда сказал, что уходит.

— Соглашусь с тобой, пожалуй... Ладно, пойдём дальше отдыхать?

— Идём.

И покемоны вернулись на своё облюбованное место загорать и спать, оставив рейкеона радоваться своему потерянному и вновь обретённому счастью, а Дельта — что рейкеон вернул ему всё, что отобрал за это время отдыха у Никитоса, и что теперь этот покемон стал относиться к нему по-настоящему дружески.

10.11.2013 - 11.01.2014.

21.09.2024 (редакция).

Продолжение:

Как пичу имя давали

Начало цикла:

Поригон Порри