Давным-давно, когда город L только появился, его жители, страдавшие от агрессивных лесных покемонов и городов-соседей, жители которого регулярно нападали на них, задумались о том, как же им себя обезопасить. Они собрались на главной площади еще строящегося тогда города и стали решать, что же им делать. Идей у них было очень мало, а возможностей воплотить их в жизнь - и того меньше. И вот, устав слушать ругань горожан, один мужчина, известный своими воинскими способностями и недюжинной силой, достал свой диковинный меч - как позже выяснилось, то был покемон, - из волшебных ножен и, подняв руку с зажатым с ним мечом, сказал:

- Довольно слов! Все мужчины, желающие защитить свои семьи, пусть пойдут со мной. Вместе мы дадим отпор тем, кто посягает на наши владения!

Так воин собрал под своим командованием отряд из двух дюжин крепких мужчин. Он научил их ковать себе крепкие мечи, с которыми было удобно сражаться, плести кольчуги для защиты, выбирать правильную древесину для добротного щита. Приручил диких, редких блицил, что славились своей выносливостью и могли везти на себе воинов в полном обмундировании. И вскоре обученные и хорошо экипированные рыцари во главе с собравшим их воином отбили атаки воинов соседних городов и прогнали злых покемонов, что любили нападать на город L по ночам. Его жители наконец-то зажили счастливой и довольной жизнью. Воинам, защитившим их, они предложили и дальше быть защитниками города, и те, недолго думая, согласились. Так и появился на свет Орден Стального Крыла, названный так благодаря специальным предметам, позволявшим верным скакунам рыцарей становится сильнее и даже эволюционировать.

На протяжении нескольких лет город L и его жители не знали горя. Рыцари исправно несли свою службу, защищая их от любого, кто пытался напасть на город. Но со временем, как бы не старался Верховный Рыцарь поддерживать дух своих рыцарей на том же уровне, его подчиненные все больше расслаблялись и позволяли себе всевозможные вольности. Одни не гнушались чревоугодия, просиживая штаны в кабаках и тратя почти все свое жалование на еду и выпивку. Иные направо и налево хвастались своими подвигами (едва ли половина из которых имела место быть), зачастую забывая поухаживать за своим снаряжением и скакуном. Были и те, кто постоянно распутничал, пропадая в самых злачных и неприглядных заведениях города L.

Возмущенный их поведением, Верховный Рыцарь вдруг понял, что подчиненные ведут себя так из-за того, что с каждым годом они сражаются все меньше и меньше. Слава о их силе разошлась так далеко, что никто уже и не помышлял нападать на город. Решив, что его подчиненные забудут свои вредные привычки, если у них появится новое дело, Верховный Рыцарь начал собирать их каждое утро в одном и том же месте у подножия горы и заставлял их тренироваться - сражаться друг с другом, преодолевать препятствия, скакать наперегонки. Первое время они действительно и думать ни о чем другом не могли помимо этих тренировок. Возвращаясь по домам, они, полумертвые от усталости, падали на свои кровати и засыпали мертвым сном до самого утра.

Верховный Рыцарь, увидев, что его идея приносит плоды - рыцари уже не вели себя так развязно, как прежде, - обрадовался и упустил из внимания один маленький факт. Его прежде ленивые подчиненные, привыкшие к праздному образу жизни, задумали недоброе в своих сердцах. Они были недовольны, что их предводитель, вместо того, чтобы отдыхать вместе с ними от ратных дел, натаскивает их для сражения с несуществующим врагом. Решив погубить своего предводителя, рыцари ждали удобного случая.

Он представился им достаточно скоро. В одной из горных пещер поселился гигантский оникс, запугав уже одним своим появлением всю округу. Днем он не показывался, а ночью выползал и крал с полей все, что на них выращивали честные крестьяне. Лето кончалось, и вместе с ним кончалось время, за которое крестьяне могли бы вырастить себе еще немного еды на зиму, взамен той, что украл у них оникс. Несчастным людям предстояло голодать всю зиму, и потому они умоляли рыцарей о помощи. И, конечно же, Верховный Рыцарь поспешил избавить их от оникса, в глубине души надеясь, что новый поход утишит зачатки недовольства, которое он заметил среди своих рыцарей.

На рассвете рыцари Ордена отправились в путь. Верховный Рыцарь не стал брать с собою всех рыцарей, а отобрал из них тех, кто больше всего возмущался его порядками. Остальных Верховный Рыцарь оставил охранять поля и дома крестьян на тот случай, если оникс скроется от их товарищей и выберется из пещер. Рыцарь и не догадывался, что его товарищи замыслили недоброе. На своих резвых скакунах Рыцари резво добрались до горы и, спешившись и привязав лошадей к большому дереву, они вошли в пещеры.

Чем больше углублялись рыцари в пещеры, тем чаще замечал Верховный Рыцарь, что кто-то из его спутников внезапно исчезает. Он решил, что воины попросту потерялись по пути - ведь коридоров было так много, грибы, растущие на их стенах, давали мало света от своих диковинных шляпок, потеряться в этих пещерах было очень легко. Когда же, наконец, он добрался до последней пещеры, где обнаружился оникс, охраняющий награбленную еду, из дюжины сопровождавших его рыцарей осталось только двое.

Гигантский оникс спал рядом с награбленной едой, сложенной в кучу у самой дальней стены пещеры. Громкие шаги рыцарей, облаченных в их тяжелые доспехи, разбудил его. Открыв глаза и увидев незваных гостей, оникс зашевелился и вдруг резко бросился вперед с намерением как минимум прогнать, а то и покалечить или убить рыцарей. Верховный рыцарь смело вступил с ним в бой. Его покемон-меч, фростхард Филомена, не уступала по силе злому ониксу, но у нее не было такого крепкого тела, как у ее противника. Сражение было долгим и тяжелым. Верховный Рыцарь, помня о том, что с ним осталось лишь двое рыцарей, звал и просил их также вступить с ониксом в бой, но, сумев мельком взглянуть себе за спину, он с ужасом увидел, что никого в пещере уже нет! Верные рыцари бросили его сражаться с ониксом в одиночку!

Вера в себя и в свою победу оставили его, и Верховный Рыцарь, отчаявшись, вмиг ослабел Но гордость не позволяла ему отступить, и он, израненный и уставший, все-таки смог одолеть оникса. С большим трудом отрубил Рыцарь голову каменного змея. Гигантское тело оникса рухнуло прямо на еду, которую он украл, а голова откатилась на середину зала, да так там и осталась. Шатаясь от усталости и боли, обессиленный Рыцарь подошел к ней и, вонзив в голову оникса свой меч. Достав из-за пазухи кусочек бумажки и старый карандаш, Верховный Рыцарь дрожащими руками написал что-то и, закончив, рухнул наземь. Сжимая в руке бумажку, Верховный Рыцарь скончался от полученных им ран.

Тем временем его трусливые подчиненные вернулись к товарищам, что стерегли поля, и объявили им о победе над ониксом так, будто бы это они победили его, не удосужившись при этом проверить, действительно ли их предводитель убил его. Честные воины, заметившие отсутствие Верховного, начали спрашивать о нем и, когда их товарищи не нашлись, что ответить, поняли, что дело неладно, и отправились в пещеры. Дойдя до самой последней, они в ужасе застыли у самого входа, увидев своего предводителя мертвым. Правда вскрылась очень быстро. Воинов, что бросили Верховного Рыцаря, лишили их званий и приговорили к пожизненным работам. Теперь, вместо ратных дел, они работали на крестьян, которые по их милости остались без еды. Верховного Рыцаря похоронили со всеми почестями у входа в пещеру, а его последние слова, записанные на бумажке, высекли на каменной голове оникса, в которой осталось лезвие его меча (рукоять при этом исчезла и так и не была найдена, а причина ее исчезновения до сих пор остается тайной). Надпись на камне гласила:

“Я верой и правдой служил много лет городу L и пытался быть добрым наставником для рыцарей моего ордена. Сегодня они предали меня, и за это не будет им счастья до конца их жизни. Пока их потомки не искупят свою вину и не воспитают себе достойных преемников, которым знакомо слово “честь”, и Ордену, и городу L не видать спокойствия и мира. А меч этот я оставлю здесь до того дня, пока не появится честный и смелый воин, способный пробудить его волю. Только для того, в чьем сердце есть благородство и смелость, не составит труда вытащить этот меч из камня”.