— Пааап.

Детский голос, который, казалось, должен был звучать тихо, резанул по ушам похлеще скрытого клинка. Мужчина что-то недовольно пробурчал, зарываясь глубже в кучу сена на полу. Поначалу он несколько удивился своей своеобразной подстилке, но затем вспомнил, что его сын не так давно умудрился притащить домой овечку. Чертову овцу, оказавшуюся мужиком. Даже не спрашивайте, каким образом это выяснилось, Эдвард до сих пор не хочет вспоминать тот офигевший взгляд барана, кой явно был удивлен чужими руками, обшаривающими его пузо и пытающимися определить его половую принадлежность. Кажется, наличия рогов изрядно выпившему на тот момент Кенуэю оказалось недостаточно для определения пола. Барашка назвали Шоном, но дите почему-то называло его Мариипом, правда сейчас это не столь важно.

— Пааааааааап.

Голос зазвучал намного ближе, нежели раньше, заставив блондина осознать всю безысходность и жуткую головную боль, а потом поднять свой расплывающийся взор на сына, который, казалось, не обращал внимания на жуткий перегар выпившего вчера отца.

— Ну чего тебе, мелкий?

Слава богам, его жены сегодня не было дома, она с самого утра ошивалась по магазинам в компании подруг и ее не стоило ожидать вплоть до вечера. Хэйтем опять-таки игнорировал заскоки своего папаши.

— Поиграешь со мной?

Сказать, что ассасин хотел проклинать все на чем свет стоит, значило было промолчать. Однако, взяв себя в руки, мужчина лишь смерил усталым взглядом детеныша и вздохнул, что последний приял за согласие, быстро уместившись рядом с Кенуэем-старшим на импровизированном стоге сена и протянув тому приставку.

— Что это за фигня?

На этой «фигня» было написано: «Game Boy Advance», но светловолосому это ничего не говорило. Вот вообще нифига. Особенно с бодуна, ибо некоторые буквы расплывались перед глазами.

— Покемоны! — радостно известил его Хэйтем, правда его оптимизм не разделялся на двоих.

— Поке.. что? — весь вид Эдварда выражал искреннее непонимание.

— Покемоны. — медленнее и несколько недовольно произнес ребенок, но через уже мгновение вновь смотрел на отца щенячьими глазами.

— … И что надо делать?

Казалось, именно этого вопроса дите и ждало, ибо меньше через секунду на ничего не подозревающего пьяницу посыпалось куча информации, кою он даже не успевал перерабатывать.

— Понял?

Сын наивно полагал, что его несвязное лепетание можно понять и осознать, но Кенуэй не спешил разрушать его заблуждение и слегка кивнул. Ну, понеслась.

Вечером, явившись домой, Тесса застала гробовую тишину, что поначалу ее несколько насторожило, но, пройдя вглубь дома, заслышала оживленный спор. Она остановилась у входа в гостиную, облокотившись о дверной проем и с улыбкой наблюдала за мужем и сыном, которые явно не заметили ее прихода и продолжали сидеть на сене.

— Вапореон.

— Умбреон! — Хэйтем упрямо стоял на своем, но Эдвард сдаваться не собирался.

— Вапореон.

— У.. Привет, мам. Умбреон!

— Вы о чем тут спорите? — женщина искренне пыталась сдержать смешок, вид, как ее избранник увлеченно спорил с сыном.

— Вапореон. О том, какая ивилюция лучше. — с важным видом пояснил ассасин.

— Иви.. что?

Отец и сын заговорчески переглянулись и, с коварной улыбкой, перевели взгляд на Тессу.

— Сейчас мы все тебе объясним..

Барашек Шон, который все это время был отрезан от своего сена, окончательно удостоверился в том, что его не собирается замечать даже мать семейства и направился в сторону кухни, намечая неплохую месть и вкусный ужин.