— Вы должны освободить своих покемонов! Освободить от рабства! Хватит использовать их в глупых сражениях для собственного удовольствия! Покемоны не должны страдать от наших прихотей! Они не безликие инструменты! Они ощущают боль и ненависть! Заслуженную ненависть к нам, людям, поработившим их! Мы стремимся к лучшему миру, где...

Больше я не мог терпеть этот бред. Поэтому выступил из собравшейся толпы и врезал этому «оратору» от всей души. Придя в этот город за припасами, я никак не ожидал наткнуться на одного из этих чокнутых ребят из «Плазмы». Эдакие борцы за свободу покемонов, вещающие речи посреди города, а потом устраивающие налёты на других тренеров, «освобождая» их покемонов. Но врезал я этому парню не из-за этого.

— Бесишь...

— Ч-что?! — парень из «Плазмы» поднялся и попытался ударить меня в ответ.

— Бесишь, — я перехватил его руку и заломил её ему за спину.

— Да что с тобой такое?! Ты настолько ненавидишь пок... — я развернул его к себе лицом и ударил со всей силы.

— Равенство, свобода, то-сё, лучший мир для всех... Бесите! Идиоты вроде тебя, считающие себя вправе менять мир! Наивно полагая, что можете его изменить так, как вам того хочется! Сражающиеся за спасение мира! Или за создание нового. Или за какие-то идеалы, которые просто красивый фантик, которым мака не вытрешь. Вы меня все бесите! Что со мной такое? Что со мной такое?! Это что с вами, траббишами, не так?! Ты даже меня не можешь одолеть, а уже лезешь изменять мир! Мечты, идеалы, надежды, розовые сопли. То покемонов собирают, то значки, то мировые заговоры, то окаменелости, то древности, то новые технологии... Как вы меня достали! Бесите! Вы все меня бесите!

Я толкнул поднимающегося «плазмера» ногой в грудь, и он снова упал. После этого развернулся и стал уходить. Толпа пропустила меня, и люди стали расходиться, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Эй! Ты думаешь, можно избить человека только за то, что тебе не нравятся его слова?! — услышал я чей-то мужской голос.

Раньше я бы проигнорировал подобное обращение. Раньше мне было всё равно. Да и сейчас мне плевать на мнение других. Но во мне кипело раздражение, копившееся уже не один год, и сегодня был повод для его выхода...

— Тебе что-то не нравится? Так врежь мне в ответ!

— Полагаешь, можно изменить чужое мнение кулаками? — это был стареющий кряжистый мужчина с проблесками седины в волосах.

— Нет, но можно заставить держать его при себе, — я посмотрел ему в глаза из-под капюшона.

— Надеюсь у тебя есть покемоны, потому как...

— Бездна приди, — тихо произнёс я.

В моих руках тут же появилось два клинка. Одним прыжком я оказался возле своего противника и выбил тыльной стороной меча покеболл из его руки.

— Хочешь драться?! Это тебе не детские игры в правила! Если не готов умирать, то не стоит даже руку поднимать!

Глаза мужчины смотрели на меня холодно и спокойно. И от этого меня только больше переполняла злость. Так хотелось его...

— Довольно! Расходитесь! Здесь больше не на что смотреть!

Женский голос послышался за моей спиной. Я наклонил лезвие меча, чтобы посмотреть в его отражение. Там отразилась размытая фигура девушки в полицейской форме. Отлично, мне теперь и с полицией разбираться...

— Хватит, Нив, успокойся.

— Ч... то? — я развернулся и уставился на полицейскую.

Да, я уже забыл этот голос, но не это лицо. Это была офицер Дженни. Но что она забыла здесь, в Юнове?!

— Уходите, дальше я сама разберусь, — сказала она мужчине, и он, отклонившись от моего клинка, ушёл, посмотрев на меня с презрением.

Отлично. Она-таки решила меня выследить и поймать. Хотя здесь не Канто и даже не Синно, или Хоэнн. Это совсем другая страна, и арестовать меня она...

— Давно не виделись, — полицейская прервала мои мысли.

— Что? — я только и мог глупо её спросить.

— Давно, говорю, не виделись, — ответила она мне и, нагнувшись, немного приподняла капюшон, пытаясь посмотреть мне в лицо.

— Да, года... три, — ответил я, настойчиво потянув капюшон вниз.

— Я тебя искала, — это было очевидно, учитывая встречу, поэтому мне нечего было сказать. — Молчишь? А ведь найти тебя было сложно! Призраков проще ловить, чем тебя! Ни следов, ни зацепок. Люди даже твоего лица не видят, только гору бесформенных черных тряпок.

— Ну, спасибо, что оценила мою одежду.

— Кто-то же должен был это сказать. Кстати, может уберешь даблейда?

— Бездна, вернись, — произнес я, и мой покемон сам вернулся в покеболл.

— Ловкий фокус, не знала, что так можно. Пройдёмся ко мне?

Я поднял руки, ожидая наручников, но Дженни только рассмеялась.

— И даже никаких попыток бежать? На тебя это совсем не похоже! Хотя я здесь не за этим. Пошли, у меня номер в гостинице забронирован. Вот уж не думала, что по дороге к ней столкнусь с тобой, — полицейская развернулась и пошла, не оглядываясь.

Увидев её, вся моя ненависть ко всему и вся ушла, оставив лишь пустоту. Она была права, раньше я бы только при одном её виде сбежал, а сейчас иду за ней следом. Что же со мной случилось?..

Оставшуюся до гостиницы дорогу мы молчали. Люди странно косились на нас. Точнее, на Дженни. Не пойму, они что, полицейских не видели? Хотя... Я как-то не обратил внимание, но форма на ней была кантовская. В Юнове полицейские носят совсем другую одежду.

Номер Дженни оказался небольшой комнатой с ванной.

— Не пять звёзд, конечно, но лучше, чем в лесу, не так ли? — спросила меня офицер, сев на свою кровать.

В ответ я лишь пожал плечами.

— Ах, да. Чуть не забыла, — Дженни порылась в своем чемодане, что лежал рядом с ней на кровати, и бросила мне свёрток. — Я нашла это в Калосе. Кажется, это твоё.

Она в курсе моих перемещений, подумал я, и посмотрел на содержимое... Мои ладони сами собой сжались в кулаки.

— ...Зачем?.. - вырвалось у меня.

— Хозяин забегаловки рядом со стадионом увидел, как ты выкидываешь свои награды в урну. Старик вытащил их и решил сохранить. Зачем было их выбрасывать?

— Награды... — горько хмыкнул я. — Это не награды, а позорные метки. Ты разве этого не поняла? Мое участие в этих глупых состязаниях было только ради денег. Сначала меня не волновало, кто какое место займёт, лишь бы заработать больше, чем вступительный взнос. Но потом... Чем больше проигрышей, тем больнее. Мне казалось, что я выше этих глупостей, но оказалось, что нет.

— Разве у тебя так много проигрышей? Там ведь большинство призов пятого-третьего места. Как по мне, не так уж и плохо...

— Но ни одного первого. Как будто я второй сорт. Но... на самом деле у меня было достаточно сил одолеть их всех. В настоящем бою, а не этом цирке на стадионе с кучей правил. Стоять и кричать своему покемону? Какой идиот это придумал?! Проигрывать каким-то молокососам, которые в настоящем бою напрудили бы себе в штаны! Слышать, как все они кричат о мечте «стать сильнейшим», даже не понимая само значение этих слов! Всё это так... раздражало, — я с трудом проглотил подступающий к горлу комок.

— Нив... — Дженни встала и отбросила мой капюшон, несмотря на мои попытки остановить её, после чего положила руку мне на плечо и посмотрела в глаза. — Ты всегда идешь до конца и никогда не сдаешься. Вот какой образ мне запомнился. Ты сильный боец, и я в тебя верю! Вот почему я сейчас здесь стою. Считай это своей победой. Разве такой приз достался кому-то из твоих противников? — и она поцеловала меня.

Я просто стоял и ни о чём не думал. Мысли окончательно вынесло из головы. Нечто крохотное и теплое появилось в той пустоте, что была во мне... Дженни отстранилась, продолжая смотреть мне в глаза.

— Но сначала в ванную! Жизнь в лесу на тебе плохо сказалась! — и она щелкнула меня по носу.

Я с жадностью вгрызался в свой гамбургер, сидя на полу возле кровати. Дженни, лёжа на ней, наблюдала за мной, как за каким-то зверьком в покепарке.

— Так что с тобой произошло за эти три года? — поинтересовалась она.

— Но ты ведь сама знаешь, — я ткнул в сторону свёртка с моими призами.

— Вообще-то нет. Знаю только о твоём участии в турнирах Калоса. Видела их записи. По ним я тебя и нашла. Но когда прилетела, тебя уже не было. Хорошо, хоть в аэропорту были видеозаписи. Вот я и последовала за тобой. Так что рассказывай, что делал «Последний ракетовец»!

— «Последний ракетовец»? Ты это о чём? — я даже подавился последним куском.

— О, так ты не знаешь? Джованни пропал, и команда «Ракета» следом за ним. Недавно она окончательно распалась. Никто больше не носит чёрной одежды с красной «R» на груди. Да и закрашенной чёрной краской буквой, как у тебя, тоже не носят. Можешь себя считать последним ракетовцем, — и как она только догадалась о краске, я вроде подобрал того же цвета, что и ветровка...

— Вот как. Наверное, и награда за меня большая?

— Вообще-то никакая. Никто не знает о тебе, кроме меня, — Дженни перевернулась с живота на спину и, свесив голову с края кровати, продолжила смотреть на меня. — Ну, так ты будешь рассказывать?

— Да рассказывать особо нечего. Приходилось драться за кусок хлеба со всеми, кого встречу в безлюдных местах. Потом был мой дебют в клубе «Эгислэшей»...

— Ого, я слышала о нём. Незаконный клуб гладиаторов. Тренеры дерутся с хонэджами в руках. Не думала, что ты будешь рисковать жизнью ради денег.

— У меня тогда были совсем тугие времена. Деньги от работы на «Ракету» закончились, а новые поступления таяли как прошлогодний снег. Пришлось согласиться. За полгода мне удалось скопить достаточно, чтобы не голодать долгое время. Потом мне на глаза попалась афиша с приглашением на турнир. Тренеры делают стартовый взнос, из которого формируется часть призового фонда, а остальное — от продажи билетов и спонсоров. Мне казалось, будет неплохой вариант заработка, пока не придумаю ничего лучше... Но так ничего на ум и не пришло. Вот и всё... А что ты делала эти три года? Обеспечивала мне звание «Последнего ракетовца»?

— Ха, именно этим и занималась, — Дженни снова перевернулась на живот. — А ещё искала тебя. И нашла, очень даже вовремя. От тебя так и лучилось желание убивать! О чём только думала твоя голова?

— Ни о чём, — признался я, и моя собеседница вздохнула. — У меня там уже давно только желание кого-то прибить. Наверное, мне просто суждено закончить жизнь где-то за решёткой, или в каком-то гнилом местечке в битве за объедки.

Полицейская снова перевернулась и, нахмурившись, посмотрела на меня. А потом взяла полотенце и стала яростно вытирать мою слегка ещё влажную после ванны голову.

— Хватит уже таких мрачных мыслей! Мысли позитивнее, или буду тереть, пока все плохие мысли не сотру!

— Эй-эй! — я пытался вырваться, но тщетно. — Хорошо-хорошо! Сдаюсь!

— Ещё чего! Я не принимаю твоей капитуляции! Требую боя до последнего вздоха! — серьезным тоном произнесла она и усилила свои старания.

Мне не оставалось больше ничего как отползти, но Дженни села на меня сверху и придавила к полу. Ух, да она потяжелее меня будет. Собравшись с силами, мне удалось подняться на четвереньки, а потом встать и попытаться сбросить её на кровать, но в итоге мы оба туда завалились. Койка жалобно заскрипела и отпружинила нас, но мы, подпрыгнув, снова упали на неё. Полотенце в прыжке выскочило из рук Дженни, и мы оказались лицом к лицу... А потом мы взорвались смехом. Я даже не помню, когда последний раз так смеялся. Это было глупо и по-детски, но меня это не волновало, да и Дженни, похоже, тоже. Когда сил от смеха совершенно не осталось, мы просто смотрели, в потолок глубоко дыша.

— Вот это было действительно до последнего издыхания! — наконец, сказала мне моя соседка по кровати.

— Да... У меня даже в горле пересохло, — я встал и направился в угол комнаты, где лежал мой рюкзак. Вытащив флягу из него, следом за которой выпала пара покеболлов, я протянул воду Дженни. — Будешь?

— Нет, спасибо... — она села на кровать и, посмотрев на боллы, о чём-то вспомнила. — Кстати, а как тебе удалось заставить даблейда появляться и уходить в покеболл самому?

— Никак, — я сделал пару глотков из фляги. — Я просто снял все ограничители.

— Какие ограничители?

— Ты разве не знаешь, как устроен покеболл?

— Конечно, знаю! Он состоит из двух полусфер и кнопки посередине! — гордо ответила Дженни, посмотрев мне в глаза, но тут же смутилась и отвела взгляд в сторону. — Вроде...

Я вздохнул. Хотя мне было нечему удивляться, пару лет назад я бы сам так сказал.

— В каждом болле стоят ограничители, которые не дают покемону вырваться. В обычных покеболлах они довольно слабые, поэтому большую часть диких покемонов приходиться сильно измотать, чтобы они остались внутри. В грейтболле ограничители побольше и от этого мощнее, ты ведь замечала две выступающие полусферы? А в ультраболле используются уже более продвинутые схемы, они более компактные и более мощные.

— Ого. Откуда ты это знаешь? — оказалось, что мне всё ещё есть чем удивить полицейскую.

— Ну, у меня возникли кое-какие трудности с этим, — я сел рядом с Дженни и протянул ей ультраболл. Точнее это был когда-то ультраболл, но теперь в нем была куча полусфер, вроде тех, что имеются на грейтболле.

— Ультраболл... Мэджикарп? — в голосе прозвучало удивление.

— Уже нет, — ответил я и поймал выскользнувший из рук Дженни шар. — Ему даже ограничители ультраболла оказались на один зуб. Пришлось разбираться в схемах покеболлов и собирать подобие мастерболла. Для этого я снял ограничители со многих других шаров.

— Мастерболл? Да ладно, разве его можно вот так вот на коленке собрать?

— Ну, не совсем на коленке, но он по сути такой дорогой и редкий только из-за того, чтобы любой человек не мог поймать сильнейших покемонов на раз-два-три.

Я вернул ультраболл с Вэйком в рюкзак и посмотрел в окно на заходящее солнце.

— Время быстро идет. Уже вечер... А ты надолго приехала?

— У меня через две недели отпуск кончается, — ответила Дженни, обняв меня за талию сзади.

— Что будем делать?

— Не знаю, — она положила голову мне на плечо.

— А потом?

— Не знаю, — тихо прошептала она мне в самое ухо.

— Мне нравится твой план, — хмыкнул я.