Жизнь, если её можно таковой назвать, на кладбище Юновы была весьма и весьма разнообразной. Днём по нему сновали туда-сюда многочисленные тренеры, которые совсем не боялись ни смерти, ни потустороннего мира. Зачем им боятся, если они собираются поймать их предвестников, а лучше нескольких за раз? Впрочем, у них всё равно ничего не получалось: ловля шла из рук вон плохо и, ближе к вечеру, когда тренерам становилось понятно, что никаких покемонов им не поймать, уходили восвояси.

Зато ночью начиналось дикое веселье, которого весь день так искали люди и их подопечные. Призраки вылетали как будто бы из ниоткуда, точно являясь с того света: быстро и неожиданно. Образовывалось несколько «кружков по интересам»: в центре мерялись силой любители битв, где-то поодаль более миролюбивые соревновались в красоте собственных атак. Под конец они зачастую сливались в один большой круг, где каждое движение сопровождалось либо ударами, либо спецэффектами, а зачастую и тем, и другим.

С первыми лучами солнца это веселье, увы, заканчивалось, и призраки исчезали так же внезапно, как и появлялись. На кладбище вновь становилось тихо, многочисленные надгробия из жуткого украшения становились обычными камнями, а ветер больше не разносил пугающего, но искреннего смеха.

Но Ямаск по имени Маска совершенно не жалел об этом. Он, в отличие от этих диких, свободных призраков, имел дом и любящую семью… во всяком случае, так было раньше. Когда завывания растворялись в мягком смешке любимого тренера — смотрителя кладбища, а его ласковая рука касалась макушки бесконечно напуганного Ямаска, страх невольно уходил и подступало тепло, которое согревало даже снаружи, в воздухе, наполненном прохладой мертвецов.

И казалось Маске, что оно будет согревать его всю вечность… или хотя бы отведённый ему Арсеуом срок на этой земле: он никогда не думал, о том, когда отправится на тот свет, и отправится ли вообще. Какая разница, если здесь, в мире людей и покемонов, тебе и без того хорошо, и ты купаешься в любви и тепле?

Но рано или поздно должно было исчезнуть даже оно. Даже его рано или поздно должен был поглотить страшный могильный холод. Но тогда Маска не придавал этому значения. Тренер хоть и был немолод, но на тот свет не торопился. Слишком уж много обязанностей лежало на его плечах: и присмотр за этим старым кладбищем, и попытки поддержать общение с многочисленным потомством, которое всё равно никогда не приезжало его навестить…

Последнее, впрочем, никогда его не расстраивало, он, казалось, и сам был рад тому, что на старости лет жил лишь с тем, кому он действительно был дорог. Покемоны, что и говорить, гораздо преданнее людей. Во всяком случае, большинство из них.

Наверное, на этом свете его держала именно забота о Маске.

И его неутомимый оптимизм наполнял и самого покемона желанием жить. Тренер как будто воплощал собой саму жизнь, движение, бытие… довольно необычно для человека, который охраняет кладбище, но его самого это нисколько не беспокоило. Знал ведь, что собственная смерть настигнет его здесь.

Иногда он подолгу смотрел на чужие могилы. Маску в такие моменты немного потряхивало, и он старался отвести Тренера как можно дальше от надгробий. Не хотел Маска, чтобы его Тренер о смерти думал, хотя всё вокруг весьма явно намекало на то, что его время скоро выйдет, да и сам он частенько шутил на эту тему, широко улыбаясь.

С этой же улыбкой он и сошёл в могилу. Он просто заснул с ней, и не проснулся с первыми лучами солнца. Маска попытался его разбудить, но его призрачная ладонь почувствовала лишь пугающий холод. Неудивительно, что в прошлую ночь призраки вели себя гораздо, гораздо тише: они провожали на тот свет чистую душу, которую ничто не держало на этой земле. Перед тем, как уснуть, Маска почувствовал прикосновение чьей-то тёплой ладони, но Тренер ещё лежал в постели и не мог до него дотянуться.

Мысль о его смерти пришла к Маске только после того, как он дотронулся до ледяного тела.

На похороны пришло удивительно много людей. Они звали себя друзьями и потомками Тренера, но сам Маска узнавал об их существовании впервые. Тренер был очень, очень открытым человеком, и всё рассказывал Маске. Но этих людей он никогда не упоминал. Все эти безликие Джоны, Роуз, Дэйвы и Джейд сливались для Маски в одно большое пятно, которое стремилось высосать из трупа Тренера как можно больше.

Но Маска не был им нужен. Обычный Ямаск, который даже не окрашен каким-то «необычным» цветом, был весьма и весьма плохим наследством в глазах всех этих людей. А у Тренера ничего и никого больше не было, и когда они это поняли, их ненависть к Маске выросла многократно. Теперь Маска стал не просто бесполезным, но ещё и вредным.

А вредных покемонов сдают в приют.

Маска не любил вспоминать дни, проведённые там, но они были пропитаны теплом. В приюте всегда было тепло, но скорее всего из-за того, что тамошним дамам, которые ухаживали за ними, было строго велено поддерживать достаточно высокую температуру воздуха. Конечно же, она немного согревала внешнюю оболочку Маски, но в его душе царил вечный холод. Остальные наверняка чувствовали его, и старались держаться от Ямаска как можно дальше. Их пугала его жёлтая маска, их пугал совершенно потухший взгляд.

Они боялись прикосновения самой Смерти, и того, кто столкнулся с ней лицом к лицу.

Маска даже не задумывался о том, что его когда-нибудь возьмут. Он пугал покемонов, а значит, наверняка его будут бояться и люди. Дамы, которые работали в приюте, не в счёт, но даже они старались не проводить с Маской больше времени, чем положено.

Наложить еду, хоть Ямаскам, как и другим призрачным покемонам, она совсем не нужна, посмотреть фальшиво-сочувствующим взглядом, и, если у них будет достаточно хорошее настроение, погладить Маску по голове и пожелать того, чтобы у него как можно скорее нашёлся любящий тренер. В этом только и состояли их немногочисленные бесхитростные ритуалы, и Маска совсем не стремился добавлять в них что-то своё.

Он был чуть ли не самым тихим покемоном в приюте. Слишком уж шумными были остальные его жители, слишком уж сильно их шум напоминал о плясках да о песнях призраков с кладбища. Только тогда в их выходки не вмешивались люди да «веселье» не портили. Маске как-то проще. Он вообще забыл, что значит веселиться.

А потом появилась его новая тренер.

Она пришла не из Юновы. Слишком ярко горели её глаза при виде Маски — обычного Ямаска без «необычной» расцветки. Их при желании можно поймать везде, главное, чтобы ночь была. Но тренер выбрала именно его. Маска плохо помнит, кто ещё находился с ним в приюте в тот момент, когда его новая тренер взяла его с собой, но их взгляды, полные зависти, очень, очень хорошо врезались ему в память.

Будь это сказка, можно было бы сказать, что у Маски сразу всё стало хорошо, и даже лучше, чем прежде. Но, увы, он жил не в сказке, и даже не в мультфильме, где все покемоны всегда счастливы, не заботясь о прошлом, а их тренера думают лишь о том, насколько легко им будет ввязаться в очередную передрягу, победить в новом сражении или состязании, или поймать нового покемона.

В реальности всё иначе.

Маска долго-долго удивлялся новой, невиданной земле Канто. Вряд ли он смог назвать, чем этот регион отличался от Юновы, если не учитывать самих покемонов и названия городов. Маске сложно найти различия между кладбищем Юновы и Башней Покемонов. Последняя, правда, давным-давно была переоборудована под телебашню, но от неё всё равно веет чем-то жутковатым.

Словно это место было домом самой смерти.

Но оттуда не доносилось ни жуткого воя призраков, ни их весёлого смеха, и даже ветер никогда не залетал в плотно закрытые окна. А ещё в Башне всегда тепло. Совсем как в приюте. В этом плане они совсем не различались: те же ежедневные, бессмысленные обряды, те же полные сочувствия и зависти взгляды... как будто не было ни долгого перелёта над океаном, ни долгой, долгой разгрузки тяжёлых чемоданов…

И отовсюду веяло теплом.

Но самому Маске было постоянно холодно. Его не согревали ни объятия новой тренер, ни батареи, что работали дни и ночи напролёт. Тепло раскрашивало мир, но для Маски он так и остался чёрно-белым.

Но в новой тренер горел огонь, но не такой, как в прошлом. Тогда он был пусть не таким ярким, но он был привычнее… Маска всегда довольно туго воспринимал всё новое, и ко всему подходил с опаской. Он всё сравнивал между собой, и старое, и новое, и практически всегда отдавал предпочтение старому. Но его больше нет.

И поэтому приходилось жить с новым.

Он не исследовал Башню, не летел, куда его не звали. Он спокойно сидел где-то у себя в уголке, и вечно к чему-то прислушивался. Может, к стуку кнопок, может, к голосам людей и покемонов. Он мог проводить так целые дни, не решаясь куда-нибудь сойти, но ему совсем не было скучно.

Он наблюдал. И за своей новой тренер в том числе.

Было в ней что-то от предыдущего. Все Его движения, Его яркая улыбка, что всегда играла на её губах… и всё-таки она не была Им. В ней было что-то другое. Что-то, чего в том Тренере не было. Что-то новое. И это пугало Маску. Ямаски вообще боятся нового, им проще спрятаться за собственными жёлтыми масками и через них смотреть на мир.

Наверное, тренер и сама это знала. Поэтому однажды она решила кое-что ему показать.

В один из зимних вечеров, когда буря за окном была особенно сильна, тренер подозвала Маску. Тот страшно удивился, но команде последовал незамедлительно. Она провела его по коридору, в котором Маска никогда раньше не бывал. Стоило бы проявить любопытство, и полететь на всех парах вперёд, обгоняя тренер, но Маска лишь послушно летел за ней.

И она привела его к фотографии Тренера.

Только тогда Маска замечает, насколько же его старый и новая тренер похожи.

Она сказала, что была ему внучкой. Что она любила его больше, чем кто угодно ещё. Но потом, когда ей настала пора получить первого покемона, дедушка отказался отпускать её. И тогда она сбежала сама, о чём потом всю жизнь жалела. А потом он умер, и Маска стал единственным, что от него осталось. Наследием, предназначенным специально для неё. Поэтому она должна заботиться о нём, чтобы искупить перед покойным дедушкой вину. Ради него же самого.

Сам Маска думал, что это так похоже на Него. Так легко и просто раскрыться, не боясь ничего… это заслуживает восхищения. Новая Тренер заслужила восхищения.

Она прижимала его к груди, и только тогда Маска вновь почувствовал тепло. Где-то вдалеке послышался хохот призраков (или это только показалось?), но Ямаску уже не страшно. Теперь ему никогда не будет страшно.

Ведь его Тренер всегда будет с ним.

И на это раз они уйдут вместе.

И он так и не узнает, что на самом деле новая Тренер никогда не была внучкой старого. Не узнает, что она позвонила в приют и попросила прислать ему нужную фотографию, чтобы распечатать её и вставить в рамку как самое дорогое фото. Не узнает, что Тренер взяла его из приюта лишь из-за того, что он выглядел там самым несчастным. И, конечно, он никогда не узнает, что она затеяла весь этот спектакль специально для него.

Ведь от этого так сильно веет холодом.